Г
ЕННАДИЙ
С
ЕЛЕЗНЁВ
• ПРЯМАЯ РЕЧЬ
342
дали, что, если что-то хоть с кем-то случится, меня, во-первых, снимут
с работы — это однозначно, но, во-вторых, даже отдадут под суд. Если,
не приведи бог, кто-то из наших лыжников погибнет. Я знал, что несу
персональную ответственность за то, что мы придумали. Сам летал на
Северный полюс, на встречу двух команд, наверное, был единственным
главным редактором, кто побывал на верхушке мира. Это все было, ко-
нечно же, очень интересно, опасно, — это было отчаянно. И роман-
тично. Там была школа, которая очень многое дала. Потом, к концу,
я почувствовал, что в «Комсомолке» нельзя работать вечно, всегда нуж-
но уходить вовремя. Приходили молодые ребята, и уже в чем-то я их
переставал понимать. Понятно, когда ему восемнадцать лет, а тебе под
сорок. Я им уже казался стариком. В общем, это были лучшие годы,
и они меня сделали тем, что я есть сегодня.
И когда, уже в «Правде», случилась беда, когда часть людей сбежала,
часть как бы присела в ожидании того, что будет, костяк газеты стоял
твердо, не перебегая справа налево и обратно. В конце концов, удиви-
ли весь мир, создали акционерное общество с иностранным капиталом.
Нам все кричали: «Эти коммунисты, которые отрицают иностранные
инвестиции». А мы первые создали такую компанию. И я всегда гово-
рил, что коммунист коммунисту рознь. Я был из тех, кто жизнь рас-
сматривал не в замороженном варианте, какой она виделась ортодок-
сам, а в ее развитии. Поэтому, если была возможность спасти газету
с помощью капиталистических методов, — надо было делать так. Иначе
бы сегодня о «Правде» говорили в прошедшем времени. Ей была уго-
тована смерть уже в 92 году, когда выходили в свет с перебоями, были
должниками у банков, когда пытались у нас описывать имущество —
это все полезно. Это учит не лететь по ветру, куда занесет, а самому ак-
тивно вмешиваться в жизнь.
— Нынешнее руководство продолжает традицию застойного времени,
когда в печати появляются статьи, книги — «подписные», подготовлен-
ные какими-то профессиональными людьми от имени большого начальника.
Но сейчас приходят люди, которые сами высказываются за себя. Думаю,
секрет вашего псевдонима можно раскрыть?
— Большого секрета нет, конечно, я публикуюсь под псевдонимом
Геннадий Свободин.
— Значит, книги «вашей», в которой будете благодарить кого-то
из профессиональных журналистов за помощь, нам не ждать?
— Боже упаси. Для меня как для журналиста это было бы совсем
странно. Но и для любого руководителя так «писать» тоже несолидно.
