СЕЛЕЗНЁВСКАЯ ПРАВДА • «КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА» • «УЧИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТА» • «ПРАВДА»
83
Накануне, 15 июля, я похоронил лучшего друга, и мне казалось,
что другой, более невосполнимой утраты среди знакомых у меня боль-
ше не будет. Но в тот миг, на обочине, я понял, что ошибался. И хотя
Геннадий Николаевич ни другом, ни приятелем мне не доводился (где
Селезнёв, а где ваш покорный слуга?), я вдруг ощутил, каким близким
человеком он был все эти годы. Какой тонкой и невидимой, но ка-
кой крепкой была, оказывается, та нить, которая связывала нас дво-
их — с одной стороны, главреда самой многотиражной газеты страны
и ее не самого, наверно, незаменимого сотрудника — с другой; спи-
кера Госдумы и руководителя не самого крупного издания в России;
наконец, четвертого человека в государстве и не самого известного
предпринимателя, каковым я вынужден был стать по стечению об-
стоятельств.
Ибо, в какой бы ипостаси Геннадий Николаевич ни пребывал, он
оставался просто хорошим человеком — отзывчивым, доброжелатель-
ным и никогда — злым.
Он и на планерках в «Комсомолке» никого из журналистов, помнит-
ся, не отчитывал, хотя многие из сидевших в Голубом зале коллег зна-
ли, что накануне за очередной «гвоздь» в вышедшем номере главного
вызывали «на ковер» в ЦК партии, где шефу, несомненно, досталось
не только на орехи. А Геннадий Николаевич и виду не подавал: «Так
чем порадуем читателей завтра?» Но даже в этой круговерти газетных
будней он не забывал о своих подчиненных. Казалось бы, ну какое
главреду дело до нас, маленьких винтиков в механизме газеты? Ан, нет.
Те невидимые нити уже протянулись между нами, и маленькое их коле-
бание Селезнёв чутко улавливал.
Я убедился в этом, когда после некоторых раздумий пришел к нему
с заявлением об уходе в другое издание и долго мялся у стола не в силах
признаться в «злых» намерениях. А Геннадий Николаевич, даже не гля-
нув в мою бумажку, все понял и сказал, будто ждал моего появления
с минуты на минуту:
— В Монголию поедешь? Собкором?
И сам лично стал возить и водить меня по нужным кабинетам, пред-
ставляя как в «большом», так и в «малом» ЦК. И при этом не скрывал
своего удовлетворения от того, что остановил меня от неверного шага,
словно я собрался уйти не из газеты, а из жизни.
Я напомнил ему об этом эпизоде совсем недавно, на праздновании
90-летия «Комсомолки» в одном из парков столицы, куда Геннадий
Николаевич пришел прямо из больницы. И тут же поспешил добавить
к сказанному, что он сыграл в моей судьбе неоценимую роль… Будто
боялся не успеть сказать ему об этом в другой раз. А Селезнёв лишь
улыбнулся в ответ: «А правда, Монголия — дивная страна?» И мы оба
весело рассмеялись.
