ПРЯМАЯ РЕЧЬ
369
Это была серьезнейшая тема: из Афга-
нистана приходили покалеченные там
солдаты — кто-то без руки, кто-то без
ноги, — а здесь их принимали как где-
то покалеченных, каких-то нелегальных
людей. (Советский Союз долго не при-
знавал участия в войне. —
Slon
.) Тема
была полузакрытой. Как сейчас помню,
парня звали Александр Немцов, он был
с Украины, остался без ног и столкнулся
с черствостью и равнодушием. Получив
письмо [в редакцию], Руденко поехала.
Семья Немцова жила на пятом этаже,
и, чтобы можно было вкатить коляску,
им нужно было переселиться вниз. А от-
веты чиновников на эту просьбу были
черствые и равнодушные: мы вас туда
не посылали, ничего делать для вас не бу-
дем. Руденко долго пробыла там, встречалась с разными людьми,
с одноклассниками Саши, обошла всю эту чиновничью братию, кото-
рая отказывала, и в результате появился материал. Для меня как редак-
тора «Комсомольской правды» это был первый случай, когда я выпу-
стил под свою ответственность этот материал, без печати Главлита
(Главное управление по делам литературы и издательств — орган, осу-
ществлявший цензуру печатных произведений. —
Slon
).
— Впервые?
— Впервые. Таких ситуаций не было прежде. Тема была полузакры-
той, ее нужно было согласовать в ЦК партии, у Владимира Николае-
вича Севрука, который курировал печать. Он сам был в Афганистане,
и его сын был в Афганистане. Я знаю, что Руденко предварительно
с ним разговаривала, рассказала, что увидела черствость, равнодушие,
бездушие, он тоже повозмущался, но материала не видел. Мы не вози-
ли ему посмотреть материал, ни я не возил, ни Инна Николаевна.
Оншел на всювторуюполосу. Как правило, прежде чемматериал сда-
вался в печать, ставилась печать Главлита. Они сидели у нас внизу, в ти-
пографии. И вот такой у нас состоялся диалог с сотрудником Главлита:
— Геннадий Николаевич, с кем согласован материал?
— Ни с кем.
— А вы показывали Севруку, еще кому-то?
— Не показывали. Они знают, что материал готовится, но никому
не показывали.
