НАДЕЖНЫЙ ТЫЛ • «ЗДЕСЬ МЕНЯ ПОНИМАЮТ И, ТВЕРДО ЗНАЮ, ЛЮБЯТ»
295
Мои родители тут, в Чуд-
ском Бору, жили. Приняли ме-
ня, плакали, что, слава Богу,
я приехала, обрадовались вну-
ку. Здесь Гена учился до четвер-
того класса, такая учительни-
ца у него хорошая была, Раиса
Алексеевна, кажется. Молодая
тоже, после института. Она
так любила детей! И Гена тоже
очень уважал ее. Он оставался
здесь с дедушкой и бабушкой,
я работала в Ленинграде, взять
мне его было некуда. Приез-
жала почти каждый выход-
ной день. Приеду, продуктов привезу — плохо ведь тогда с продукта-
ми было… А когда мне в городе, в Военторге (я работала в офицерской
столовой буфетчицей), дали 11-метровую комнатку, я сразу Гену к себе
взяла. И он начал учиться в Ленинграде. Ходила я на родительское соб-
рание и плакала от радости, что его всегда хвалили.
Меня генерал наш очень уважал, что я всегда такая аккуратная, как
бы мне ни было трудно, всегда с прической, в накрахмаленном краси-
вом передничке. В общем, там тоже были поклонники, но я ни с кем
не хотела больше мириться. А вот Николай Николаевич Фокин, майор,
участник Сталинградской битвы от первого дня до последнего, тогда
служил в Германии и когда приезжал в отпуск, всегда приходил в бу-
фет и старался поговорить со мной. У него жена умерла в 32 года, и он
долго не женился. А потом, уже через много лет, получилось так, что
как-то летом я сижу в военном городке на скамеечке в выходной день,
там красивая есть роща липовая, читаю книжечку, и вдруг идет мама
Николая Николаевича, такая худенькая, шустренькая: «Ой, Верочка, —
подошла ко мне, — как я рада тебя видеть. Ты замуж-то не вышла?»
Я говорю — нет, а Коля не женился? Нет, говорит. Она ему сказала,
что встретила меня, что мы с Геной так и живем одни. А он уже тогда
демобилизовался с Германии и работал на телевидении в киногруппе.
Приехал на таком черном лимузине, с цветочками в руках, и сразу го-
ворит: «Я за тобой приехал». Я говорю — ну, куда я должна поехать?
Ко мне, говорит.
Но все оказалось не так просто. Гена повзрослел!
Отлетели солнечные летние ночи, на которые «хоть одним глазком
посмотреть» ехали в Ленинград школьники со всего Союза, а это были
его
белые ночи, которые он видел каждые каникулы. Канули в долгую
память деревенские летние вылазки с друзьями в ночное на туманных
