Г
ЕННАДИЙ
С
ЕЛЕЗНЁВ
• ПРЯМАЯ РЕЧЬ
104
для России. Я добилась, как председатель Комитета по делам женщин,
семьи и молодежи, принятия самого трудного в моей жизни закона
об ужесточении уголовной ответственности за растление и сексуаль-
ную эксплуатацию детей.
Помню, во втором созыве Думы многие наши рьяные депутаты —
(Бабурин и другие) стали исторгать постановления о присоединении
Крыма к России. А украинский парламент синхронно принимал реше-
ния о выдворении Черноморского флота из Севастополя. И ультима-
тумы накаляли обстановку. И тогда Геннадий Николаевич пригласил
меня как своего заместителя и попросил: «Светлана Петровна, воз-
главьте группу по связям с украинским парламентом. Пусть приедут
депутаты Верховной Рады к нам (тогда ее возглавлял Александр Алек-
сандрович Мороз), вы поезжайте в Киев, попытайтесь снять накал, ведь
бумажками территорию не вернешь. Киеву же выдворить наш флот
будет проще, ведь Крым формально их территория. Он очень трепетно
к этой теме относился. Была собрана межфракционная группа Госду-
мы, и когда летели на Украину, уже знали, что там ждут с плакатами
«Москали — геть с Украины». Я сказала: «У кого сдали нервы, воз-
вращайтесь назад. Всем повесить улыбку, мы едем в Верховную Раду
Украины». В Раде была очень непростая дискуссия. Потом нас повезли
на экскурсию по Киеву, в Троице-Печерскую лавру, и вдруг экскурсо-
вод заплакала: «Мне стыдно за тех, кто стоит с этими плакатами, вы
не думайте, что украинцы так к вам относятся, мы считаем вас брать-
ями». Я ответила, что мы знаем цену крикунам, а вам за слова под-
держки спасибо. В общем, мы ее успокоили, вручили московский пода-
рок. Так была создана депутатская группа по связям между российским
и украинским парламентами. А вечером на приеме в Раде мы горилки
выпили, салом закусили, и наш депутат Н. Столяров запел «Дывлюсь
я на небо, тай думку гадаю…». Сначала было минутное молчание и за-
тем уже все пели «Подмосковные вечера», потом снова украинские
и русские песни, потом обнимались и целовались. Когда возвратились,
рассказала об этом Геннадию Николаевичу, он смеялся. Позже приехал
в Москву посол России в Украине Н.Н. Дубинин и будучи в Госдуме
зашел ко мне и сказал, что наша депутатская поездка сделала не мень-
ше, чем дипломатия. И показывает перехваченную из американско-
го посольства депешу: «Ну как же постигнуть нам этот непонятный
славянский народ. Мы вроде бы все сделали, чтобы славянских дура-
ков — парламентариев двух стран перессорить. Но вдруг они собира-
ются вместе, выпивают горилки, потом братаются, поют песни, как
будто и не было распри?» Заслуга Геннадия Николаевича понятна —
он раньше других увидел, что за Украину надо бороться. Ультиматумы
прекратились. Усилились экономические и культурные связи. И позже
очень горько было видеть, как Америка вбрасывает огромные деньги
