У нас чудовищная экономическая катастрофа

Вскоре после того, как Российская академия наук (РАН) начала выступать с программой смены экономической парадигмы в стране, а публично защищать нынешнюю модель пришлось Анатолию Чубайсу, мы стали свидетелями так называемой «реформы» академии по всё большему ограничению её полномочий. Последний инцидент – срыв выборов президента РАН и попытки переподчинить избрание напрямую главе государства. Как считает академик Сергей Глазьев, реформа РАН даёт результаты, обратные официально заявленным, но учёные ещё могут поставить экономику на правильные рельсы. – Сергей Юрьевич, расскажите, пожалуйста, о последних событиях в РАН, что за процессы идут и как академики их оценивают? – Реформа, которая была навязана Академии наук несколько лет назад, фактически не достигла своих результатов, а имела прямо противоположный эффект. Ожидалось, что работа учёных будет освобождена от чрезмерной опеки, хозяйственно-бюрократической нагрузки по управлению, однако, на самом деле, произошла очень серьёзная бюрократизация работы академических институтов. Федеральное агентство научных организаций (ФАНО) ведёт себя как вышестоящая структура и заставляет учёных писать бесконечные отчёты, которые чиновники этой организации не в состоянии даже понять и разобраться в них. Мелочная регламентация, формализм и сверхбюрократизация очень серьёзно мешают научному процессу, усложняя, а не упрощая работу учёных. – Что делать в этой ситуации? – Я думаю, что нужно вернуться к тем принципам, о которых говорил президент, когда замышлялась реформа, и добиться правильной субординации. Есть руководство Академии наук, оно определяет основные направления фундаментальных исследований, а ФАНО должно быть сервисной организацией, которая работает в рамках обязанностей, определённых президиумом РАН. – Всё-таки, как Вы оцениваете ситуацию с выборами президента РАН, что происходит? – Никак не оцениваю. Выборы нам сорвали. – Как Вы считаете, тормозит ли реформа РАН модернизации экономики, созданию 25 млн высокотехнологичных рабочих мест – того, к чему не раз призывал президент? – Реформа к этому отношения не имеет, потому что если говорить о вкладе РАН в экономическое развитие, то здесь нам остро не хватает механизма коммерциализации научно-исследовательских разработок. Этот механизм должен включать в себя венчурные фонды, банки развития, инвестиционные фонды. Если бы ФАНО занималось созданием механизма внедрения научных достижений в практику, то это было бы очень хорошо. Вместо этого чиновники занимаются мелочной регламентацией по использованию имущества. Здесь можно без чиновников разобраться, как эффективно использовать имущество. А вот задача организации продвижения научных результатов в практику – как раз функция правительственных ведомств, которая сегодня пробуксовывает. Поэтому вопрос о том, почему открытия наших учёных внедряются по всему миру, но только не у нас в стране, это вопрос не к Академии наук, а вопрос к работе Правительства, Центрального банка, которые формируют экономическую политику и ответственны за то, чтобы создавать условия. – Кстати, о внедрении разработок и отношении к учёным за рубежом. Пока у нас ограничивают функционал РАН, Китай занялся активным возвращением своих учёных из США, об этом на днях писала китайская пресса. Не пора ли нам заняться тем же? – Китай занимается этим давно и успешно, у нас тоже предпринимаются попытки. Но здесь главное даже не финансирование научных работ, а для наших зарубежных коллег существует система грантов, которая стимулирует их возвращение в российские учебные, научные организации, главное – практическая реализация, о чём я уже говорил. Учёному ведь очень важно видеть результат своей работы на практике. Сегодня между фундаментальной и прикладной наукой во многих отраслях знаний фактически барьер стёрт, и вчерашние научные лаборатории повсеместно становятся преуспевающими фирмами. Для того чтобы российские умы не «экспортировались», а, наоборот, возвращались в Россию, очень важно создание благоприятной среды для инновационной активности. – Последние месяцы обсуждаются разные экономические стратегии, мейнстрим – это, видимо, стратегия Кудрина, но есть и другие, в том числе та, которую предлагала РАН. Можно ли сейчас сказать, что учёные привлечены к этой работе или, наоборот, оттеснены от неё? – У учёных РАН всегда была и есть позиция, основанная на научных знаниях о закономерностях экономического развития. Она, к сожалению, не востребована органами государственной власти уже 25 лет. Те рекомендации, которые последовательно отстаивает академическая наука, доказали свою практическую эффективность, проявились в экономическом чуде Китая, в ряде других стран, где ведётся разумная экономическая политика. Наша экономическая политика ведётся в угоду компрадорской олигархии, спекулянтам и западному капиталу. Мы следуем по траектории МВФ, у которого задача не экономический рост, а создание благоприятных условий для движения американского капитала по всему миру. Везде, где МВФ работает, мы видим экономические катастрофы. Наша страна здесь не исключение, а один из типичных примеров следования рекомендациям МВФ, в результате чего снижается инвестиционная активность, падает производство, но зато экономика «успешно колонизируется» западным капиталом. У нас уже больше половины промышленности принадлежит нерезидентам. Если цель заключается в том, чтобы из России сделать колонию для западного капитала, то политика, проводимая на протяжении 25 лет у нас, можно сказать, очень успешна. Но она не имеет никакого отношения ни к национальным интересам, ни к задачам экономического развития. – Если цель – экономическое развитие, то что нужно делать? – Нужно внедрять не рекомендации МВФ, а рекомендации учёных РАН, которые основаны на понимании закономерностей экономического развития, знании международного опыта и блестяще себя зарекомендовали экспериментально. У нас прекрасный, уникальный в экономической истории эксперимент – мы одновременно с Китаем начинали реформы по переходу от директивной к рыночной экономике. Китай совершил экономическое чудо, сегодня производит уже в шесть раз больше продукции, чем мы, а у нас самая чудовищная в мировой истории мирного времени экономическая катастрофа. Есть наглядные подтверждения, по которым можно говорить, какая концепция правильная, а какая – нет. – Хотите сказать, что несостоятельность нашей концепции уже доказана? – Несостоятельность либертарианской концепции вашингтонского консенсуса получила экспериментальное подтверждение в России, а концепция интегральной экономической политики, сочетающей планирование и рыночные механизмы, дала блестящие результаты. Что ещё нужно для доказательств, я не понимаю. Автор: Сергей Глазьев. Первоисточник:izborsk-club.ru 11 февраля 2018 г.