Между Москвой и Лондоном возникла химия

Владимир Путин будет вот-вот переизбран президентом на четвёртый срок. Пребыванию Крыма в составе России вот-вот исполнится четыре года. А новая «холодная война» в отношениях между нашей страной и Западом вот-вот перейдёт на качественно новый уровень. Мы не знаем, была ли показательная расправа над вставшим на путь предательства экс-сотрудником ГРУ Сергеем Скрипалём приурочена к одной из предстоящих «красных дат календаря». Но в новой политической реальности расчёты и задумки организаторов химической атаки в центре крупного британского города уже больше не имеют существенного значения. В результате дела Скрипаля отношения между Россией и Великобританией окончательно прошли точку невозврата. Лондон на долгие годы вперёд застолбил за собой амплуа злейшего врага Москвы в западном мире. Москве такое положение дел, естественно, не нравится, но она не видит ему альтернативы и готова принять его как данность. Комментируя в социальных сетях изумительные события в городе Солсбери, председатель Международного комитета Совета Федерации Константин Косачёв очень чётко сформулировал мысль, которая в эти дни прочно засела в головах у всех разумно мыслящих людей: «Я не обладаю соответствующими экспертными знаниями и знаю о шпионских войнах только из шпионских же романов. Но даже мне очевидно, что спецоперация по устранению неугодного лица, организованная профессионалами, не должна была бы оставить следов. Это задача минимум. То есть оружие (в данном случае яд) должно было быть распространённым, общедоступным и безликим, что называется, не имеющим национальности... В этом же эпизоде (опять же, если принять на веру, что данные не подтасованы и что британские криминалисты не ошиблись) сделано всё, чтобы «наследить». А точнее, пустить следствие по «единственно верному» следу». Позволю себе процитировать и ещё одно крайне важное для понимания сути нынешней ситуации высказывание главы Международного комитета российского сената: «Откровенно беспокоит сама тенденция: мы тут у себя решили, сами расследовали, сами вынесли приговор, сами судим. А Россия должна оправдываться даже без предъявления ей доказательств и без участия на всех стадиях процесса... Тотальная презумпция виновности, когда доказывает не суд и не прокурор, а обвиняемый». Я полностью согласен с обоими этими тезисами уважаемого Константина Косачёва. Согласен, но при этом считаю, что они относятся к какой-то иной политической реальности. К реальности, которая, возможно, существовала вчера или, скорее, позавчера, но которой уже точно нет сегодня. В той реальности, которая есть, жаловаться на то, что Лондон относится к Москве исходя из принципа презумпции виновности России, – занятие глубоко бессмысленное. Политическое руководство РФ уже свыклось с таким подходом и не ждёт от Лондона ничего другого. Принцип «худой мир лучше доброй ссоры» в отношениях между Россией и Великобританией больше не работает. Разумеется, ни та, ни другая сторона не желают прямого военного столкновения друг с другом. Но за исключением этого абсолютного табу применительно к острой конфронтации Москвы и Лондона больше не имеет смысла употреблять термин «запрещённые приёмы». Разрешено всё, что причиняет боль «партнёру». Единственный ограничитель силы и направления ударов – это опасение, что противник последует твоему примеру и приложит тебя по тому же больному месту. В момент, когда я пишу эти строки, и Москва, и Лондон продолжают сложные «дипломатические танцы», призванные показать, что именно противная сторона (как же ты велик и могуч, наш любимый русский язык!) ответственна за мощный кризис в отношениях. Например, вместо того чтобы дать прямой ответ на ультиматум Лондона, наш министр Сергей Лавров изящно «перебросил мяч» обратно на британские берега: «Россия невиновна. Россия готова сотрудничать в соответствии с Конвенцией о запрещении химического оружия, если Соединённое Королевство удосужится и снизойдёт до того, чтобы выполнить свои международно-правовые обязательства по тому же документу». Однако всё это не более чем процесс, который в английском языке описывается формулой going through the motions – действия чисто ради проформы. Жребий брошен, Рубикон перейдён. И как, похоже, считают некоторые в российской элите, жалеть об этом переходе Рубикона не стоит. Согласно такой логике ещё задолго до дела Скрипаля британский политический класс занял твердокаменную русофобскую позицию, а отравление бывшего сотрудника ГРУ лишь заставило Лондон окончательно скинуть с себя маску. Отдельные особо «горячие головы» в Москве даже откровенно радуются подобному развитию событий. Мол, как приятно, что теперь можно больше не лицемерить! Разве это не освежает, что у нас появилось моральное право открыто называть своего врага врагом? С моей точки зрения, не освежает. Я не хотел бы впадать в безудержный цинизм. Но, по моему мнению, человек, который добровольно выбрал для себя существование в мире шпионажа, предательства и двойной игры, как минимум не должен удивляться никаким неожиданностям на своём жизненном пути. Но гражданские лица, из которых, собственно, и состоит население города Солсбери, не выбирали для себя жизнь в мире шпионажа – за них этот выбор сделали другие. Неправда и то, что события в Солсбери, по сути, ничего не изменили в российско-британских отношениях. Изменения, к сожалению, налицо. Да, перспективы политического потепления между Москвой и Лондоном напрочь отсутствовали ещё задолго до того момента, когда Сергей Скрипаль погрузился в кому. Но в британском «политическом вчера» приоритетом была риторика о необходимости жёсткой конфронтации с Россией. В британском «политическом сегодня» приоритетом стала сама такая конфронтация. Чувствуете разницу? Секретный химик об отравлении «Новичком»: «Отнялись ноги, цирроз, инвалидность, умер» Раньше Британия была полностью сосредоточена на Брексите – болезненном и унизительном для страны процессе её выхода из Европейского союза. Теперь Брекситу придётся потесниться. На фоне ожесточённой схватки между Лондоном и Санкт-Петербургом за влияние в Центральной Азии в российском обществе ХIХ века было очень распространено выражение «англичанка гадит». Теперь «англичанка» – в данном случае премьер-министр Соединённого Королевства Тереза Мэй – будет просто вынуждена делать что-то серьёзное для того, чтобы на регулярной основе «гадить» России. Учитывая общий настрой британского политического класса, иного варианта у Терезы Мэй просто нет. Важно помнить и о том, что Великобритания выходит сейчас из ЕС, а не из НАТО. Мы получили сейчас не просто резкое обострение отношений между РФ и одной отдельно взятой, не самой важной страной западного мира. Новый раздражающий фактор появился и в общей повестке отношений Москвы и всего западного блока. Конечно, и внутри НАТО у каждого государства свой интерес. Далеко не все члены Североатлантического альянса будут горячо поддерживать антироссийский «крестовый поход» Лондона. Но в результате дела Скрипаля и без того не самые сильные позиции западных сторонников нормализации отношений с Москвой станут ещё более слабыми и уязвимыми. Я понимаю чувства тех граждан России, кто считает, что обосновавшийся в Великобритании предатель получил по заслугам. Понимаю, но категорически отказываюсь их разделить. Вне зависимости от того, кто в реальности организовал химическую атаку в Солсбери, из-за особенностей современной международной конъюнктуры платить политическую и экономическую цену за эту атаку придётся именно России. Я считаю такую ситуацию несправедливой, нетерпимой и даже аморальной. Но, к несчастью, мир такой, какой он есть, а не такой, каким бы нам хотелось его видеть. Смотрите фоторепортаж по теме: Сергей Скрипаль: жизнь предателя в фотографиях Автор: Михаил Ростовский. Источник: «Московский комсомолец», №27635 от 14 марта 2018